Финист — ясный сокол | Русская народная сказка | Русский народный фольклор 1Q.SU
РАЗВЛЕКУХА

Русский народный фольклор.

  • Список тем link
  • Русские народные сказки

    Финист — ясный сокол

     

    Жил да был крестьянин. Умерла у него жена, осталось три дочки. Хотел старик нанять работницу — в хозяйстве помогать. Но меньшая дочь, Марьюшка, сказала:
    — Не надо, батюшка, нанимать работницу, сама я буду хозяйство вести.
    Ладно. Стала дочка Марьюшка хозяйство вести. Все-то она умеет, все-то у нее ладится. Любил отец Марьюшку: рад был, что такая умная да работящая дочка растет. Из себя-то Марьюшка красавица писаная. А сестры ее завидущие да жаднющие; из себя-то они некрасивые, а модницы-перемодницы — весь день сидят да белятся, да румянятся, да в обновки наряжаются, платье им — не платье, сапожки — не сапожки, платок — не платок.
    Поехал отец на базар и спрашивает дочек:
    — Что вам, дочки купить, чем порадовать?
    И говорят старшая и средняя дочки:
    — Купи по полушалку, да такому, чтоб цветы покрупнее, золотом расписанные.
    А Марьюшка стоит да молчит. Спрашивает ее отец:
    — А что тебе, доченька, купить?
    — Купи мне, батюшка, перышко Финиста — ясна сокола.
    Приезжает отец, привозит дочкам полушалки, а перышка не нашел.
    Поехал отец в другой раз на базар.
    — Ну, — говорит, — дочки, заказывайте подарки.
    Обрадовались старшая и средняя дочки:
    — Купи нам по сапожкам с серебряными подковками.
    А Марьюшка опять заказывает:
    — Купи мне, батюшка, перышко Финиста — ясна сокола.
    Ходил отец весь день, сапожки купил, а перышка не нашел. Приехал без перышка.
    Ладно. Поехал старик в третий раз на базар, а старшая и средняя дочки говорят:
    — Купи нам по платью.
    А Марьюшка опять просит:
    — Батюшка, купи перышко Финиста — ясна сокола.
    Ходил отец весь день, а перышка не нашел. Выехал из города, а навстречу старенький старичок.
    — Здорово, дедушка!
    — Здравствуй, милый! Куда путь-дорогу держишь?
    — К себе, дедушка, в деревню. Да вот горе у меня: меньшая дочка наказывала купить перышко Финиста — ясна сокола, а я не нашел.
    — Есть у меня такое перышко, да оно заветное; но для доброго человека, куда ни шло, отдам.
    Вынул дедушка пёрышко и подает, а оно самое обыкновенное. Едет крестьянин и думает: «Что в нем Марьюшка нашла хорошего!»
    Привез старик подарки дочкам; старшая и средняя наряжаются да над Марьюшкой смеются:
    — Как была ты дурочка, так и есть. Нацепи свое перышко в волоса да красуйся!
    Промолчала Марьюшка, отошла в сторону; а когда все спать полегли, бросила Марьюшка перышко на пол и проговорила:
    — Любезный Финист — ясный сокол, явись ко мне, жданный мой жених!
    И явился ей молодец красоты неописанной. К утру молодец ударился об пол и сделался соколом. Отворила ему Марьюшка окно, и улетел сокол к синему небу.
    Три дня Марьюшка привечала к себе молодца; днем он летает соколом по синему поднебесью, а к ночи прилетает к Марьюшке и делается добрым молодцем.
    На четвертый день сестры злые заметили — наговорили отцу на сестру.
    — Милые дочки, — говорит отец, — смотрите лучше за собой.
    «Ладно, — думают сестры, — посмотрим, как будет дальше».
    Натыкали они в раму острых ножей, а сами притаились, смотрят.
    Вот летит ясный сокол. Долетел до окна и не может попасть в комнату Марьюшки. Бился-бился, всю грудь изрезал, а Марьюшка спит и не слышит. И сказал тогда сокол:
    — Кому я нужен, тот меня найдет. Но это будет нелегко. Тогда меня найдешь, когда трое башмаков железных износишь, трое посохов железных изломаешь, трое колпаков железных порвешь.
    Услышала это Марьюшка, вскочила с кровати, посмотрела в окно, а сокола нет, и только кровавый след на окне остался. Заплакала Марьюшка горькими слезами — смыла слезками кровавый след и стала еще краше.
    Пошла она к отцу и проговорила:
    — Не брани меня, батюшка, отпусти в путь-дорогу дальнюю. Жива буду — свидимся, умру — так, знать, на роду написано.
    Жалко было отцу отпускать любимую дочку, но отпустил.
    Заказала Марьюшка трое башмаков железных, трое посохов железных, трое колпаков железных и отправилась в путь-дорогу дальнюю, искать желанного Финиста — ясна сокола. Шла она чистым полем, шла темным лесом, высокими горами. Птички веселыми песнями ей сердце радовали, ручейки лицо белое умывали, леса темные привечали. И никто не мог Марьюшку тронуть: волки серые, медведи, лисицы — все звери к ней сбегались. Износила она башмаки железные, посох железный изломала и колпак железный порвала.
    И вот выходит Марьюшка на поляну и видит: стоит избушка на курьих ножках — вертится. Говорит Марьюшка:
    — Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть.
    Повернулась избушка к лесу задом, к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос.
    Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:
    — Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела лытаешь?
    — Ищу, бабушка, Финиста — ясна сокола.
    — О красавица, долго тебе искать! Твой ясный сокол за тридевять земель, в тридевятом государстве. Опоила его зельем царица-волшебница и женила на себе. Но я тебе помогу. Вот тебе серебряное блюдечко и золотое яичко. Когда придешь в тридевятое царство, наймись работницей к царице. Покончишь работу — бери блюдечко, клади золотое яичко, само будет кататься. Станут покупать — не продавай. Просись Финиста — ясна сокола повидать.
    Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла. Потемнел лес, страшно стало Марьюшке, боится и шагнуть, а навстречу кот. Прыгнул к Марьюшке и замурлыкал:
    — Не бойся, Марьюшка, иди вперед. Будет еще страшнее, а ты иди и иди, не оглядывайся.
    Потерся кот спинкой и был таков, а Марьюшка пошла дальше. А лес стал еще темней. Шла, шла Марьюшка, сапоги железные износила, посох поломала, колпак порвала и пришла к избушке на курьих ножках. Вокруг тын, на кольях черепа, и каждый череп огнем горит.
    Говорит Марьюшка:
    — Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом! Мне в тебя лезть, хлеба есть.
    Повернулась избушка к лесу задом, к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит там баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос.
    Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:
    — Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела лытаешь?
    — Ищу, бабушка, Финиста — ясна сокола.
    — А у моей сестры была?
    — Была, бабушка.
    — Ладно, красавица, помогу тебе. Бери серебряные пяльцы, золотую иголочку. Иголочка сама будет вышивать серебром и золотом по малиновому бархату. Будут покупать — не продавай. Просись Финиста — ясна сокола повидать.
    Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла. А в лесу стук, гром, свист, черепа лес освещают. Страшно стало Марьюшке. Глядь, собака бежит:
    — Ав, ав, Марьюшка, не бойся, родная иди! Будет еще страшнее, не оглядывайся.
    Сказала и была такова. Пошла Марьюшка, а лес стал еще темнее. За ноги ее цепляет, за рукава хватает... Идет Марьюшка, идет и назад не оглянется.
    Долго ли, коротко ли шла — башмаки железные износила, посох железный поломала, колпак железный порвала. Вышла на полянку, а на полянке избушка на курьих ножках, вокруг тын, а на кольях лошадиные черепа; каждый череп огнем горит.
    Говорит Марьюшка:
    — Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!
    Повернулась избушка к лесу задом, а к Марьюшке передом. Зашла Марьюшка в избушку и видит: сидит баба-яга — костяная нога, ноги из угла в угол, губы на грядке, а нос к потолку прирос. Сама черная, а во рту один клык торчит.
    Увидела баба-яга Марьюшку, зашумела:
    — Тьфу, тьфу, русским духом пахнет! Красная девушка, дело пытаешь аль от дела лытаешь?
    — Ищу, бабушка, Финиста — ясна сокола.
    — Трудно, красавица, тебе будет его отыскать, да я помогу. Вот тебе серебряное донце, золотое веретенце. Бери в руки, само прясть будет, потянется нитка не простая, а золотая.
    — Спасибо тебе, бабушка.
    — Ладно, спасибо после скажешь, а теперь слушай, что тебе накажу: будут золотое веретенце покупать — не продавай, а просись Финиста — ясна сокола повидать.
    Поблагодарила Марьюшка бабу-ягу и пошла, а лес зашумел, загудел; поднялся свист, совы закружились, мыши из нор повылезли — да все на Марьюшку. И видит Марьюшка — бежит навстречу серый волк.
    — Не горюй, — говорит он, — а садись на меня и не оглядывайся.
    Села Марьюшка на серого волка, и только ее и видели. Впереди степи широкие, луга бархатные, реки медовые, берега кисельные, горы в облака упираются. А Марьюшка скачет и скачет. И вот перед Марьюшкой хрустальный терем. Крыльцо резное, оконца узорчатые, а в оконце царица глядит.
    — Ну, — говорит волк, — слезай, Марьюшка, иди и нанимайся в прислуги.
    Слезла Марьюшка, узелок взяла, поблагодарила волка и пошла к хрустальному дворцу. Поклонилась Марьюшка царице и говорит:
    — Не знаю, как вас звать, как величать, а не нужна ли вам будет работница?
    Отвечает царица:
    — Давно я ищу работницу, но такую, которая могла бы прясть, ткать, вышивать.
    — Все это я могу делать.
    — Тогда проходи и садись за работу.
    И стала Марьюшка работницей. День работает, а наступит ночь — возьмет Марьюшка серебряное блюдечко и золотое яичко и скажет:
    — Катись, катись, золотое яичко, по серебряному блюдечку, покажи мне моего милого.
    Покатится яичко по серебряному блюдечку, и предстанет Финист — ясный сокол. Смотрит на него Марьюшка и слезами заливается:
    — Финист мой, Финист — ясный сокол, зачем ты меня оставил одну, горькую, о тебе плакать!
    Подслушала царица ее слова и говорит:
    — Продай ты мне, Марьюшка, серебряное блюдечко и золотое яичко.
    — Нет, — говорит Марьюшка, — они непродажные. Могу я тебе их отдать, если позволишь на Финиста — ясна сокола поглядеть.
    Подумала царица, подумала.
    — Ладно, — говорит, — так и быть. Ночью, как он уснет, я тебе его покажу.
    Наступила ночь, и идет Марьюшка в спальню к Финисту — ясну соколу. Видит она — спит ее сердечный друг сном непробудным. Смотрит Марьюшка — не насмотрится, целует в уста сахарные, прижимает к груди белой, — спит, не пробудится сердечный друг.
    Наступило утро, а Марьюшка не добудилась милого...
    Целый день работала Марьюшка, а вечером взяла серебряные пяльцы да золотую иголочку. Сидит вышивает, сама приговаривает:
    — Вышивайся, вышивайся, узор, для Финиста — ясна сокола. Было бы чем ему по утрам вытираться.
    Подслушала царица и говорит:
    — Продай, Марьюшка, серебряные пяльцы, золотую иголочку.
    — Я не продам, — говорит Марьюшка, — а так отдам, разреши только с Финистом — ясным соколом свидеться.
    Подумала та, подумала.
    — Ладно, — говорит, — так и быть, приходи ночью.
    Наступает ночь. Входит Марьюшка в спаленку к Финисту — ясну соколу, а тот спит сном непробудным.
    — Финист ты мой, ясный сокол, встань, пробудись!
    Спит Финист — ясный сокол крепким сном. Будила его Марьюшка — не добудилась.
    Наступает день.
    Сидит Марьюшка за работой, берет в руки серебряное донце, золотое веретенце. А царица увидала:
    — Продай да продай!
    — Продать не продам, а могу и так отдать, если позволишь с Финистом — ясным соколом хоть часок побыть.
    — Ладно, — говорит та.
    А сама думает: «Все равно не разбудит».
    Настала ночь. Входит Марьюшка в спальню к Финисту — ясну соколу, а тот спит сном непробудным.
    — Финист ты мой, ясный сокол, встань, пробудись!
    Спит Финист, не просыпается.
    Будила, будила — никак не может добудиться, а рассвет близко.
    Заплакала Марьюшка:
    — Любезный ты мой Финист — ясный сокол, встань, пробудись, на Марьюшку свою погляди, к сердцу своему ее прижми!
    Упала Марьюшкина слеза на голое плечо Финиста — ясна сокола и обожгла. Очнулся Финист — ясный сокол, осмотрелся и видит Марьюшку. Обнял ее, поцеловал:
    — Неужели это ты, Марьюшка! Трое башмаков железных износила, трое посохов железных изломала, трое колпаков железных поистрепала и меня нашла? Поедем же теперь на родину.
    Стали они домой собираться, а царица увидела и приказала в трубы трубить, об измене своего мужа оповестить.
    Собрались князья да купцы, стали совет держать, как Финиста — ясна сокола наказать.
    Тогда Финист — ясный сокол говорит:
    — Которая, по-вашему, настоящая жена: та ли, что крепко любит, или та, что продает да обманывает?
    Согласились все, что жена Финиста — ясна сокола — Марьюшка.
    И стали они жить-поживать да добра наживать. Поехали в свое государство, пир собрали, в трубы затрубили, в пушки запалили, и был пир такой, что и теперь помнят.

    Поделись своими развлекухами! Расскажи все что знаешь!: