Горшок | Русская народная сказка | Русский народный фольклор 1Q.SU
РАЗВЛЕКУХА

Русский народный фольклор.

  • Список тем link
  • Русские народные сказки

    Горшок

     

    Жили-были мужик да баба. Оба были такие ленивые... Так и норовят дело на чужие плечи столкнуть, самим бы только не делать... И дверь-то в избу никогда на крюк не закладывали: утром-де вставай да руки протягивай, да опять крюк скидывай... И так проживем.
    Вот раз баба и свари каши. А уж и каша сварилась! Румяна рассыпчата, крупина от крупины так и отваливается. Вынула баба кашу из печи, на стол поставила, маслицем сдобрила. Съели кашу и ложки облизали... Глядь, а в горшке-то сбоку да на донышке приварилась каша, мыть горшок надобно. Вот баба и говорит:
    — Ну, мужик, я свое дело сделала — кашу сварила, а горшок тебе мыть!
    — Да полно тебе! Мужиково ли дело горшки мыть! И сама вымоешь.
    — А и не подумаю!
    — И я не стану.
    — А не станешь — пусть так стоит!
    Сказала баба, сунула горшок на шесток, а сама на лавку.
    Стоит горшок немытый.
    — Баба, а баба! Надобно горшок-то вымыть!
    — Сказано — твое дело, ты и мой!
    — Ну вот что, баба! Уговор дороже денег: кто завтра первый встанет да перво слово скажет, тому и горшок мыть.
    — Ладно, лезь на печь, там видно будет.
    Улеглись. Мужик на печи, баба на лавке. Пришла темна ноченька, потом утро настало.
    Утром-то никто и не встает. Ни тот, ни другой и не шелохнутся — не хотят горшка мыть.
    Бабе надо коровушку поить, доить да в стадо гнать, а она с лавки-то и не подымается.
    Соседки уже коровушек прогнали.
    — Что это Маланьи-то не видать? Уж все ли поздорову?
    — Да, бывает, позапозднилась. Обратно пойдем — не встретим ли...
    И обратно идут — нет Маланьи.
    — Да нет уж! Видно, что приключилося!
    Соседка и сунься в избу. Хвать! — и дверь не заложена. Неладно что-то. Вошла, огляделась.
    — Маланья, матушка!
    А баба-то лежит на лавке, во все глаза глядит, сама не шелохнется.
    — Почто коровушку-то не прогоняла? Ай нездоровилось?
    Молчит баба.
    — Да что с тобой приключилось-то? Почто молчишь?
    Молчит баба, ни слова не говорит.
    — Господи помилуй! Да где у тебя мужик-то?.. Василий, а Василий!
    Глянула на печь, а Василий там лежит, глаза открыты — и не ворохнется.
    — Что у тебя с женой-то? Ай попритчилось?
    Молчит мужик, что воды в рот набрал. Всполошилась соседка:
    — Пойти сказать бабам!
    Побежала по деревне:
    — Ой, бабоньки! Неладно ведь у Маланьи с Василием: лежат — пластом — одна на лавке, другой на печи. Газоньками глядят, а словечушка не молвят. Уж не порча ли напущена?
    Прибежали бабы, причитают около них:
    — Матушки! Да что это с вами подеялось-то?.. Маланьюшка! Васильюшка! Да почто молчите-то?
    Молчат оба что убитые.
    — Да бегите, бабы, за попом! Дело-то совсем неладно выходит.
    Сбегали. Пришел поп.
    — Вот, батюшка, лежат оба — не шелохнутся; глазоньки открыты, а словечушка не молвят. Уж не попорчены ли?
    Поп бороду расправил — да к печке:
    — Василий, раб божий! Что приключилось-то?
    Молчит мужик.
    Поп — к лавке:
    — Раба божия! Что с мужем-то?
    Молчит баба.
    Соседки поговорили, поговорили — да и вон из избы. Дело не стоит: кому печку топить, кому ребят кормить, у кого цыплята, у кого поросята.
    Поп и говорит:
    — Ну, православные, уж так-то оставить их боязно, посидите кто-нибудь.
    Той некогда, другой некогда.
    — Да вот, — говорит, — бабка-то Степанида пусть посидит, у нее не ребята плачут — одна живет.
    А бабка Степанида поклонилась и говорит:
    — Да нет, батюшка, даром никто работать не станет! А положи жалованье, так посижу.
    — Да какое же тебе жалованье положить? — спрашивает поп да повел глазами-то по избе. А у двери висит на стенке рваная Маланьина кацавейка, вата клоками болтается. — Да вот, — говорит поп, — возьми кацавейку-то. Плоха, плоха, а все годится хоть ноги прикрыть.
    Только это он проговорил, а баба-то, как ошпарена, скок с лавки, середь избы стала, руки в боки.
    — Это что же такое? — говорит. — Мое-то добро отдавать? Сама еще поношу да из своих рученек кому хочу, тому отдам!
    Ошалели все. А мужик-то этак тихонько ноги с печи спустил, склонился да и говорит:
    — Ну вот, баба, ты перво слово молвила — тебе и горшок мыть.

    Поделись своими развлекухами! Расскажи все что знаешь!: