ЛЫСАЯ ГОРА

НЕБЕСНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ

Жил-был один мужик по имени Степан. И вот как-то раз жена пожаловалась ему, что у коров стало пропадать молоко. Не иначе, завелась в селе ведьма и отдаивает молочко, как это они, злодейки, частенько делают. И решил мужик ведьму подкараулить.

Спрятался в коровнике под старой бороной и начал ждать.

А дело было как раз в канун Юрьева дня. Сидел, сидел наш Степаха, ждал-ждал и начал уже клевать носом, как вдруг двери скрипнули и в коровник тихонько, бочком-бочком втерлась большая черная свинья. Коровушки проснулись, затревожились, а свинья ударилась об пол и обратилась женщиной. Мужик чуть в голос не заорал, узнав молодайку, жившую на окраине села. Давненько ходила о ней дурная слава. Выходит, не зря!

Молодайка между тем схватила доенку, уселась на малую скамеечку поближе к бурен-ке и ну тягать ее за соски! Так увлеклась, что даже не заметила, как Степаха выбрался из-под бороны, подкрался к воровке и со всего маха огрел ее поперек спины тележной осью. Она рухнула наземь, а мужик, войдя в раж, вдарил вдругорядь.

Эх, беда, не знал он, что бить ведьму можно лишь единожды! От второго удара она мигом ожила, обрела прежние силы и так люто набросилась на своего обидчика, что наш Степаха и ахнуть не успел, как ведьма вскочила ему на плечи и щипками да пинками выгнала во двор. Здесь она сунула ему под рубашку ворох какой-то пахучей травы. И чуть только трава прикоснулась к его телу, как земля ушла из-под ног мркика. Конечно, ведь за пазухой у него лежала чародейная трава тирлич, сок которой делает человека летучим!

Словно легкая пташка, взмыл Степаха в поднебесье, не чуя тяжести ведьмы, которая сидела на его плечах, крепко вцепившись в волосы, да при этом еще и подгоняла, и пришпоривала пятками, превесело выкликая:

— А ну, наддай! А ну, шибче!

Вниз мужик смотреть боялся — высота страшнейшая, голова кругом идет! В небесах то и дело вспыхивали сухие зарницы. Была грозовая ночь, называемая в народе воробьиная: в такую ночь, говорят, черт воробьев мерами меряет. Ветер свистел, вышибал из глаз слезы, но постепенно Степан пригляделся и увидел, что он не один в небесах. Длинной вереницею, перегоняя друг друга, неслись куда-то молодые и старые бабы — иные из них были красавицы, причем летели по небу в одних исподних рубахах или вовсе нагишом. Сидели они верхом на метлах или в ступах, но большинство оседлало таких же несчастных мужиков, как Степаха, и немилосердно гнало их вперед.

А впереди вдруг забелела в лунном сиянии высоченная гора, такая пустынная и округлая, что весьма напоминала лысую человеческую голову. И тут наш Степа понял, что это знаменитая Лысая гора, куда ведьмы и колдуны со всей Руси слетаются на свой шабаш.

Ведьма щипками и колотушками принудила его опуститься на землю, и тут Степаха уяснил, что угодил на бесовскую свадьбу. Молодой козлоногий черт брал за себя хорошенькую ведьмочку. На троне, сложенном из костей грешников-самоубийц, сидел сам Сатана и с удовольствием поглядывал на невесту.

Свадьба была веселая и буйная — до того буйная, что Степаха в конце концов накрепко зажмурился, чтоб не видеть чинимого вокруг непотребства. Он не раз хотел осенить себя крестным знамением, чтоб разогнать злые чары, да вот беда — руки его не слушались.

Миновала полночь, где-то далеко-далеко прокричали первые петухи, и веселье сразу пошло на убыль.

К Степахе подбежала его знакомая ведьма, быстренько вскочила ему на плечи и со страшной скоростью погнала обратно, тем же воздушным путем, каким они летели, и ведьма сердито кричала:

— Поскорее, ты, кляча!

«Ладно, ладно! — думал измученный Степаха, едва дыша от ведьминых тычков под ребра. — Мне бы только до дому добраться, а там соберу народ да потянем тебя на божий суд! Попомнишь клячу!»

Тут злодейка приказала ему опускаться. И лишь только Степахины ноги коснулись земли, как ведьма выкрикнула ему в ухо чародейное заклинание — и несчастный мужик рухнул замертво.

Нашел его поутру пастух у околицы. Насилу привел в чувство! И ни тогда, ни потом Степаха никак не мог объяснить, почему он валяется на сырой земле весь избитый. И драка с ведьмой, и ночной полет, и бесовская свадьба на Лысой горе начисто исчезли из его памяти!