Жертвоприношение в глубокой древности было главным религиозным обрядом. При этом слове воображение рисует некое мрачное языческое капище, залитое кровью жертв — видимо, человеческих... Но это измышления излишне ретивых поборников христианства, которые старались во что бы то ни стало доказать пагубность старинной веры. Между тем имеются свидетельства путешественников, бывавших в славянских землях. Они уверяют, что человеческие жертвы приносили — и то лишь изредка, по случаю мора, войны, всенародной беды — только служители культа Чернобога, подобно тому, как сатанисты жертвуют кровь своему покровителю и по сей день. В подавляющем же большинстве случаев в жертву богам приносили животных — такой обычай велся по всему миру. В основном на алтарь возносились благоухания, пахучие травы, венки цветов (доживший до наших дней пример тому — венки, пускаемые по реке в ночь Ивана Купальг), вкусные яства. В огонь выливали кровь и жир. Мясо ели все присутствующие при обряде, ну а черепа животных надевали на колья, окружающие капище. Император Константин Багрянородный (X в.) рассказывает, что россы-славяне приносили в жертву своим богам хлеб, а относительно птиц некоторое время спорили: колоть их или отпустить на волю? О приношении богам быков повествует Прокопий Кессарийский, ну а арабский путешественник Масуди рассказывает о жертвоприношении проса — это был один из первых и любимых злаков в славянских землях. Это подтверждает и другой арабский странствователь, по имени Ибн Диета: «Славяне больше всего сеют просо. Зерна кладут в ковши, поднимают к небу и говорят: «Господи, ты, который дал нам пищу, даруй ее нам еще в изобилии». Ибн Фадлан уверяет, что славяне совершали возлияния на жертвище опьяняющим напитком — брагой (подобно тому, как наши древнейшие предки арии жертвовали богам сому). В сохранившихся песнопениях-молитвах ( например, богине Ладе) упоминается только о цветах и птицах, приносимых в жертву этой богине, причем голуби жили в ее капищах целыми стаями. Поэтому можно смело уверять, что славянское язычество не признавало человеческих кровавых жертвоприношений.

Кстати сказать: даже и в других религиях, не столь миролюбивых, как славянские верования, жертвоприношение козла заменяло в ритуалах человеческие жертвы. Отсюда, между прочим, произошло выражение «козел отпущения»: ему отпускались все возложенные на него грехи человеческие.

Славяне усерднее всего чествовали деревья — поэтому так много было священных рощ на Руси, они даже назывались Боголесьем, — и водяную стихию. В былинах Садко благодарит хлебом-солью Волгу, Илья Муромец — родную Оку. Стенька Разин, по свидетельству голландского путешественника Яна Стрюйса, принес в дар Волге пленную персидскую княжну. Непочтение к водяным божествам было чревато бедою. За насмешки над Морской Пучиной — Кругом-Глаза наказан смертью Васька Буслае-вич. В старинной песне молодец подъезжает к реке Смородине и просит ее указать брод. Отвечала река девичьим голосом:

Я скажу тебе, быстра река, добрый молодец,
И про броды кониные,
Про мосточки калиновы,
Перевозы частые:
С брода конного я беру по добру коню,
С перевозу частого — по седелечку
черкасскому,
C мосточка калинова — по удалому
молодцу;
А тебя, безвременного молодца,
— Я и так пропущу.

Оказавшись на другом берегу, глупый молодец похваляется: «Сказали про реку Смородину — не пройти, не проехать через нее ни пешему, ни конному. А она-то хуже дождевой лужи!» И возмездие последовало неотвратимо: на возвратном пути потопила его река Смородина в своих глубоких омутах, приговаривая при этом: «Безвременный молодец! Не я топлю — топит тебя похвальба твоя!» ; Совершались также приношения домашним богам — это делал каждый хозяин со своей семьей. При возведении избы наши предки обычно закапывали под первый венец череп лошади, зарезанных петуха или курицу: не зря части избы до сих пор называются коньком и курицей. Изба при этом воспринималась живым существом: с «лицом» — фасадом, «очами» — окнами, «ртом» — дверью и т.д.

До сих пор, оставляя на могилках в родительский день остатки нашей трапезы, мы следуем древнему обычаю — чествуем предков бескровной жертвой.

Вообще следует сказать, что с введением на Руси христианства (а происходило это не в один день и куда сложнее, чем принято считать!) мирные языческие жертвоприношения даже поощрялись церковью, ибо шли ей во благо. Первый теленок от коровы, куры, которые жертвовались ранее Перуну и Еелесу, первый сноп — Велесу и Поливку, меры проса и пшеницы, которые бросали в костер Сварожичу, повесма льна, мотки пряжи, горы хлебов и крашеных яиц (Дожъбогу), поминальные яства и приношения — все это несли отныне не в капища, а в церкви. И точно так же, как в честь Лады украшали ее священные деревья (обычно липы) вышивками, цветными лентами и дорогими ожерельями, начали украшать, увешивать убрусами и подзорами, ставить бумажные цветы к иконам Богоматери, на которую перешла народная любовь к прежней богине (так ли случайно, что иконы пишут именно на липовых досках?).

Колядки на Рождество, Новый год и в Крещение — тоже следы прежних языческих жертвоприношений.