Русский народный фольклор.
ВИЙ
|
|
;)
Н. ГОГОЛЬ. ВИЙ
Злополучный семинарист Хома Брут приходит в церковь читать заупокойные молитвы над гробом загубленной им панночки-ведьмы:
«Он на минуту остановился. Посредине все так же неподвижно стоял гроб ужасной ведьмы... очертивши около себя круг, начал припоминать все свои заклинания. Тишина была страшная; свечи трепетали и обливали светом всю церковь... Вдруг... среди тишины... с треском лопнула крышка гроба и поднялся мертвец. Еще страшнее был он, чем в первый раз. Зубы его страшно ударялись ряд о ряд, в судорогах задергались его губы, и, дико взвизгивая, понеслись заклинания. Вихрь поднялся по церкви, попадали на землю иконы, полетели сверху вниз разбитые стекла окошек. Двери сорвались с петлей, и несметная сила чудовищ влетела в божью церковь. Страшный шум от крыл и от царапания когтей наполнил всю церковь. Все летало и носилось, ища всюду философа.
У Хомы вышел из головы последний остаток хмеля. Он только крестился да читал как попало молитвы. И в то же время слышал, как нечистая сила металась вокруг его, чуть не зацепляя его концами крыл и отвратительных хвостов. Все глядели на него, искали и не могли увидеть его, окруженного таинственным кругом.
— Приведите Вия! Ступайте за Вием! — раздались слова мертвеца.
И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завывание, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь он был в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею руки и ноги. Тяжело ступал он, поминутно останавливаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.
— Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий — и все сонмище кинулось подымать ему веки.
«Не гляди!» — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.
— Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулось на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же дух вылетел из него от страха».
С. ГОРОДЕЦКИЙ. ВИЙ
Из-за тридевять буйных веков,
Из-за тьмы, из-за мглы непроглядной,
Из-под пуда седых валунов
Вылезает корягой неладной.
Кожа сморщилась, тряпкой висит,
Зубы сыплются белой трухою.
Видно, кол ему мимо был вбит:
Не сыскал под землею покою!
Да и что за лежня под землей?
Темнота да жара донимает.
И наверх, осерчавший и злой,
Продирается Вий, вылезает.
Поглядеть захотелось ему
На житье на бытье молодое.
Вылез. Видит петлю да суму.
«Это, — думает, — что же такое?»
«Подымите мне веки! — кричит.
— Я не вижу ни счастья, ни воли.
Стон к земле приунылой прибит,
Думал: люди не стонут уж боле!»
Эх ты, старый мой, глупый мой Вий!
Дай-ка веки покрепче прихлопну!
Лише наше житье всех житий!
Зря ты вылез из теми утробной!
Как в смоле мы кипим, а живем,
Даже песни поем и смеемся.
Слезы капнут — мы песни не рвем.
Смеючись, рукавом оботремся.
Тяжковекий! Тебе не понять,
Что за жизнь, что за дело земное.
Ты прощай, поворачивай вспять,
Мы ж опять за свое, за хмельное.
Только молви ты шару-земле,
Чтобы злаком сильней обрастала
Да за солнцем в неведомой мгле
Веселей, веселее летала.
У древних славян Вием назывался насыла-тель ночных кошмаров, видений и привидений. Являлись они тем, у кого совесть нечиста. В этом он родствен Нияну, царю адскому. Служил Вий также Чернобогу в его царстве и судил мертвых за их проступки.
Наши сказки знают могучего старика с огромными бровями и необычайно длинными ресницами: брови и ресницы так густо у него заросли, что совсем затемнили зрение; чтобы он мог взглянуть на мир, нужно несколько силачей, которые смогли бы поднять ему брови и ресницы железными вилами. Тогда уже ничто не утаится от его взоров (слово «вии» означает ресницы). Народное предание о Вии знакомо всякому, кто только читал Гоголя; однако некоторые любопытные черты не вошли в его поэтический рассказ. В Подолии, например, представляют Вия как страшного истребителя, который взглядом своим убивает людей и обращает в пепел города и деревни; к счастью, убийственный взгляд его закрывают густые брови и близко прильнувшие к глазам веки, и только в тех случаях, когда надо уничтожить вражеские рати или зажечь неприятельский город, поднимают ему веки вилами. В таком грандиозном образе народная фантазия рисовала себе бога-гро-мовника (деда Перуна): из-под облачных бровей и ресниц мечет он молниеносные взоры и посылает смерть и пожары...
В сказаниях чехов и словаков есть великан по имени Быстрозоркий. Своими острыми всевидящими взглядами он воспламеняет все вокруг, и даже скалы трескаются и рассыпаются в песок.
Что интересно, слово «Вий», несомненно, созвучно имени древнего бога индусов Вайю. Он был богом бурь и ураганов, умерщвлял все живое. Обычно его называли безжалостным: «Можно пройти путем, которым бежит быстрая река, но нельзя пройти путем безжалостного Вайю...» Он же властвовал над преисподней. Не наш ли этой Вий, который в глубочайшей древности тоже упоминался как покровитель всесокрушающих ураганов и даже участвовал в насылании на земли Всемирного потопа?