ЗАВЕТНОЕ ЖЕЛАНИЕ

Кaк-тo раз молодой птицелов с вечера навострил поставухи — сети на перепелок, а утром отправился их проверять. Пришел на конопляник, куда слеталось множество птиц, — и не поверил своим глазам: в силках билась прекрасная девушка. Лик у нее был женский, а тело птичье.

Потемнело в глазах юноши от ее красоты.

— Как зовут тебя — спрашивает.

— Алконост, — отвечала она.

Хотел было птицелов поцеловать пленницу, но дева закрылась руками-крыльями и принялась плакать и причитать, уверяя, что после того, как поцелует ее человек, она навсегда утратит волшебную силу и больше никогда не сможет взлететь в небеса, а на земле ей придет погибель.

— Отпусти меня, — говорила птицедева, — а взамен проси чего хочешь, исполню любое твое желание!

Задумался юноша: чего пожелать? Богатства? — оно иссякнет. Любви красавиц? — они изменят...

— Хочу при жизни изведать райского блаженства! — воскликнул наконец птицелов. В тот же миг зашумело в его ушах, потемнело в очах, земля ушла из-под ног и засвистел вокруг ветер. Через миг он увидел себя в светлой и необыкновенной стране. Это был Ирий — небесное царство по ту сторону облаков. В Ирии обитали крылатые души умерших. Кругом благоухали поющие цветы, струились ручьи с живой водой. Алконост пела сладкие песни, от которых на земле наступала ясная солнечная погода. Все кругом было прекрасно, и юноша понял, что достиг предела своих желаний.

Однажды он задремал под деревом, но был разбужен вороном.

— Что ты делаешь в Ирии, бескрылый? Что ищешь среди мертвых, живой? Ты еще не изведал любви и счастья, которые отмеривает судьба полной мерою, зачем же поспешилдобровольно проститься с радостями жизни? Немедленно возвращайся в родные края!

Спохватился птицелов. Сказать по правде, безделье начинало ему надоедать, здешние летающие красавицы не обращали на него внимания, а яблочки райские уже приелись. Но ведь не станешь ловить в раю райских птиц, чтобы сварить себе похлебку!

— Я бы рад воротиться, — сказал он робко. — Но как отыскать дорогу обратно?

— Так и быть, — ворчливо каркнул ворон, — я тебя выведу в мир людей. В награду за то, что твой прапрадед — тоже прицелов — выпустил меня однажды из сетей.

— Прапрадед? — не поверил юноша. — Но как же... когда же... быть того не может!

— Может, может, — кивнула вещая птица. — Разве ты не знаешь, что мы, вороны, живем триста лет? Теперь закрой глаза и возьмись за мой хвост.

Юноша зажмурился покрепче... засвистели ветры вокруг него... и через миг он ощутил под ногами твердую землю. Открыл глаза — и оказался на той же самой поляне, где перепелки клевали коноплю.

Он воротился домой, дожил до глубокой старости и лишь на исходе жизни рассказал внукам об Ирии — райской обители, куда его завлекла сладкими песнями птицедева Алконост.